Автор: Ника
Персонажи: Вария. Пары и юмор отсутствуют.
О чем: Вечеринка в Варии
. . .
- Мальчики, это просто необходимо отметить!
С данного возгласа Луссурии начинались все вечеринки в Варии. Не слишком частые, поскольку обычно уставшие и мрачные офицеры посылали самопровозглашенного "мамочку" с его начинаниями куда подальше. Обычно, не в этот раз. Так и не поднявшийся Леви откуда-то снизу подтвердил, что такое событие как победа над Погребальным Венком действительно заслуживает праздника, Бельфегор, добавил, что развлекаться, зная о занятых на интенсивной тренировке вонголятах, особенно приятно, а молчание Франа со Скуало засчитали за согласие автоматически.
Сам Занзас не до конца понимал, почему его победу над оказавшимся фальшивкой венком собрались отмечать они, да и вообще являлся человеком от совместных праздников далеким, но совать палки в колеса подчиненным не стал. Во-первых, какой дурью маются офицеры во внерабочее время ему было глубоко безразлично, а во-вторых, из-за некомпетентности участвовавших в миссии поваров поужинать так и не удалось. Ходить с пустым брюхом, как последний полевик, мужчина не любил. Наметившееся же отмечание подразумевало достойно накрытый стол сразу по возвращении
Родная база радовала глаз, невольно заставляя вспомнить, что в гостях хорошо, а дома, все-таки, лучше. Варийская резиденция превосходила захваченный ими замок Мельфиоре и размером, и убранством и фортификацией. Не говоря уже о том, что пары слонов для ее разрушения было бы явно мало. Крепкие стены, узкие бойницы, современная система защиты и патрули... Неприступных замков не бывает, но в теории их штаб представлял собой крепкий орешек для любых нападающих. В том, что когда-нибудь удастся проверить это на практике Занзас сильно сомневался. Человеческая глупость, конечно, стремится к бесконечности, но идиотов, решивших атаковать Варию, природа пока не порождала. Даже начавшие войну и уничтожившие несколько баз Мельфиоре любезно обошли особняк отряда убийц стороной.
В ближайших планах мужчины значились быстрый душ и сытный, основательный ужин, но реальность, как это часто бывает, внесла свои коррективы. У входа в особняк его уже поджидали несколько медиков, смертельно бледных, но явно преисполненных желания даже ценой жизни выполнить свой врачебный долг. К счастью для них, Занзаса успела порядком достать тупая боль в груди, оставшаяся на память о покойном ныне венке и к медицинскому вмешательству он отнесся спокойно, можно даже сказать доброжелательно. Всего-то по паре-тройке мрачных взглядов на персону, несколько нелицеприятных эпитетов и одна сломанная рука оказавшегося не слишком осторожным медика.
Тридцать минут спустя итальянец уже сидел во главе накрытого стола и с напускным равнодушием созерцал его убранство, прикидывая с чего бы начать.
- Итак, мы все наконец собрались и, прежде чем начать праздничный ужин…
Занзас отправил в рот порцию приглянувшегося мясного салата. Подобное начало было, своего рода, традицией и всегда разворачивалось по одним и тем же пунктам. Сейчас Луссурия заявит, что блестяще справившаяся с заданием организация жаждет услышать от босса речь, но при этом выжидающе уставиться на Скуало. Мечник откажется, категорично, но не слишком шумно, одним глазом кося на стоящие рядом с Занзасом напитки и блюда. Попытку новичка подать голос пресечет Бельфегор и в конечно итоге все ограничится простым тостом от разочарованного хранителя солнца.
Мужчина откинулся на спинку стула, не утруждая себя прислушиванием, и голоса варийцев сплелись в один клубок, монотонный и успокаивающий. Изредка, сквозь его стену отчуждения все же пробивались отдельные обрывки разговоров-нитей. Скуало был недоволен провалом Бельфегора, иллюзионист действовал на нервы Леви, но Луссурия предусмотрительно придерживал последнего за шиворот. Не забывая одновременно жаловаться, что сидеть в тылу и лечить раненых может и полезно, но только скучно неимоверно. Все как обычно, все как всегда. Если не считать иллюзиониста, состав элиты Варии за пятнадцать лет изменений не претерпел, и знали они друг-друга как облупленных. Занзаса подобное положение дел устраивало на столько, что порой он был согласен прикрыть глаза на нарушение правила о гибели проигравших. Разумеется, позорящего честь провала крупного задания он не простит, но мелочь на то и существует, что б ее царственно игнорировать.
Итальянец широко зевнул и оглядел комнату, решив все же уделить толику внимания происходящему. “Официально-семейная часть” успела закончиться, и в зале стало более людно. Теперь тут присутствовали еще и представители следующей ступени иерархии – капитаны отрядов и стайкой сновали щебечущие девушки всех мастей. Занзас усмехнулся, оценив организаторские таланты Луссурии и поднес к губам в очередной раз наполненный кем-то из прислуги стакан. Шум в ушах пока еще не мешал слышать чужие голоса и льющуюся в воздухе не навящую музыку, однако внимание уже стало рассеиваться, делая происходящее вокруг больше похожим на театральную пьесу. Пить мужчина умел, но гремучая смесь из вина, виски и лекарств проняла даже его. Где-то на задворках сознания глас разума заметил, что сейчас самое время отставить стакан и, удалившись в комнату, предаться крепкому и здоровому сну.
“Тц. К черту все. Пьеса – так пьеса.”
Музыка играла, а Занзас, покачивая бокал с таящим льдом наблюдал, как Бельфегор сообщает какой-то девице, что в этом платье она похожа на принцессу, Луссурия морально издевается над каким-то мускулистым варийцем, явно не знающим, куда деться от любвеобильного офицера. Леви, тыча пальцем в одну из украшающих стену картин, втолковывает что-то недовольному Скуало и все периодически бросают быстрые взгляды на него. Значения их Занзас понять не может, но почему-то чувствует себя тотемом чудом дожившего до этих дней племени индейцев. И было бы ложью сказать, что ему это не приятно.