Название: Рога
Персонажи: Улькиорра, Гриммджо, Ичимару. Упоминаются Айзен, Тоусен, Ями, Орихимэ.
Рейтинг: безобидный
Жанр: Притензия на юмор, ООС
Статус: закончено.
Предупреждения от автора:
1. Да, штампы наше все -_- Ника не оригенальна.
2. В виду жанра характеры безбожно перепаханы.
3. У Ники нет беты. Хотя Ника ее очень хочет. Но нету -_-
Просьбы от автора: нет ничего грустнее, чем увидеть в коментариях к тексту на который тратил силы, время и старания коментарий, типа "имя не так пишется" и все. одно дело когда фик кому-то не нравится по каким-то, зачастую обьективным, причинам и совсем другое, когда его не находят достойным даже примитивного "в топку", не то что отзыва.
Сам Фик
Рога
Эпиграф:
Хоть борода моя седа,
Зато растут мои рога.
Мои рога - мое богатство. (с) Сектор Газа
Хоть борода моя седа,
Зато растут мои рога.
Мои рога - мое богатство. (с) Сектор Газа
Это было самое обычное, ничем не примечательное утро в Уэко Мундо. Да даже и не утро вовсе, а то, что привык за него считать полагающийся на свои внутренние часы Улькиорра. Других ориентиров не имелось, поскольку ни время суток, ни время года, ни банальная погода в обители пустых не сменялись, круглосуточно радуя обитателей безветрием, шаблонными белыми пустошами и удивительной красоты и надоедливости темным небом со статичными звездами и луной. Да, незыблемость и постоянство - вот два ключевых слова, характеризующих это место. Так что нет ни чего удивительного, что и к его уроженцем и обитателям они были применимы в полной мере. Во всяком случае, к большинству из них, одним из представителей которого и являлся Улькиорра. Если б кто-нибудь когда-нибудь догадался презентовать арранкару часы, тот бы обнаружил, что если тому не мешают архиважные дела Айзена-самы, встает и ложиться он изо дня в день строго в одно и тоже время. А если б мог смотреть на себя со стороны то увидел, что и спит всегда на одном и том же боку, в одном и том же положении и с одним и тем же выражением лица. Более того, по пробуждении Улькиорра всегда сначала распахивал правый глаз, затем не спеша открывал левый, позволял себе еще пару секунд отдыха, а затем резко вставал (обязательно с правой ноги!), что б начать стандартные утренние процедуры. И именно на них заканчивается предисловие и начинается наш рассказ.
Итак, обычным, ни чем не примечательным утром, Улькиорра поднялся с кровати и пошел принимать пятиминутный холодный душ. Душ потому, что арранкаром он был чистоплотным, а холодный просто на всякий случай. В последнее время его отправляли на задания в столь не тривиальные места, что…нет-нет, он и не думал на что-то жаловаться, но в свободное время решил заняться закаливанием и обучением выживанию в непредназначенной для того местности. Чисто на всякий случай. Затем шел скромный завтрак тем, что Бог послал (а если точнее, тем, что Его арранкарская мелочевка с земли притащила) и, наконец, самое главное: приведение себя любимого в приличный вид. Многие, почему-то, считали, что бело-черный с вкраплением зеленого - его родной и стандартный цвет, что было в корня не верно. Просто еще в “детстве” юный Шиффер накосячил с телепортацией и попал в кукольный театр, где как раз шел спектакль “Буратино”. Образ куколки Пьеро произвел на него неизгладимое впечатление и уже на следующий день в имидже арранкарна произошла решительная перемена, едва не доведшая до заикания Айзена, за какой-то надобностью вызвавшего его в тронный зал. Изначально к образу прилагался еще очаровательный комбинезончик с длинным рукавом, но он почти сразу куда-то исчез наведя Улькиорру на мысль, что дверь, пожалуй, следует не просто закрывать но и запирать на ключ. На до ли уточнять, каким бальзамом на его сердце был момент, когда Грммджо порешил ворюгу Руппи? Наверно нет.
Но это все дела давно минувших дней, а ныне Шиффер уже закончил накладывать грим, нарисовал на нем две аккуратные полосочки, подновил маникюр и, наконец, собрался перейти к самому главному. К полировке остатков своей маски. Ибо плох тот арранкарн, маска которого даже в вечной тьме Уэко Мундо не блестит и не сверкает, подобно выставленной на солнце лысине Мадарамэ Иккаку. Из небольшой шкатулки была осторожно извлечена мягенькая, пахнущая чем-то донельзя приятным тряпочка, небольшое круглое зеркальце уже было повернуто так, что б лицезреть во всей красе холимый и лелеемый объект полировки и… Уилькеора застыл. Пару раз медленно моргнул зелеными глазами и от души ущипнул себя за правую руку. Не помогло. Из зеркала на него по-прежнему смотрело во всех подробностях знакомое лицо в окружении темных волос, целиком почти скрытых аккуратной, шлемообразной маской, которую еще вчера венчал красиво изогнутый, крепкий рог. Впрочем, почему это венчал? Он и сейчас ее венчает и даже обзавелся компанией. Почти минуту Шиффер в священном ужасе созерцал неизвестно как и откуда появившийся второй рог, составляющий идеально симметричную пару и делающий его похожим хоуло-казерога и твердил себе, что это лишь страшный сон, от которого он обязательно проснется.
Не помогло.
Тряпочка выскользнула из ослабевших пальцев и мягко спланировала на пол, а из груди куатро эспады исторгся ужасающий вопль, разнесшийся по всем коридорам и достигшей каждой комнатки и помещения Лас Ночес. Любившие поспать подольше арранкары повскакивали со своих кроватей гадая, какое чудовище пробралось к ним в замок, а в тронном зале Айзен меланхолично стряхнул с волос осыпавшуюся штукатурку и удивился, что мысль снабдить подчиненных будильниками раньше в его гениальную голову не забредала.
* * *
Десять минут спустя арранкар слегка отошел от первого шока и немедленно бросился прочь из комнаты, хорошо знакомыми петляющими коридорами ломанувшись к тронному залу. И плевать ему было, что встречные братишки с сестренками проворно шарахаются в стороны, глядя в след ошалевшими взглядами. Еще бы, четвертый эспада, который и голос-то ни когда не повышал, несется куда-то как угорелый и с выпученными зелеными глазищами - это, мягко скажем, событие из разряда о котором обычно говорят “ сбудется после дождичка в четверг”. Дождей, как мы помним, в Уэко Мундо не было, да и дни недели особо не считали, однако, самой упрямой вещью на свете является факт и он был в том, что это действительно Улькиорра несется по Лас Ночес и не дай то бог попасться ему на пути. Затопчет ведь и не заметит. Такие вот мысли посещали встречных арранкаров и еще они все замечали, что че-то с обликом Шиффера не то. Что именно, правда, так ни кто разглядеть и не успел. Кроме…
У самых дверей в Тронную Залу перед Улькиоррой выросло нечто белое, улыбчиво и сильно мешающее пройти. Если б Шиффер бежал наклонив голову – возможно Ичимару удалось бы забодать, решив тем самым сразу две проблемы. И на дороге б не стоял, и население Лас Ночес вздохнуло с радостью и облегчением. Увы, хорошая мысля пришла, как всегда, опосля и вместо данного богоугодного мероприятия четвертому пришлось затормозить и даже изобразить вежливый приветственный кивок. Начальство как-никак.
- Ичимару-сама, мне необходимо увидеть Айзена-саму. Срочно.
Шаг в сторону. Затем в другую. Да, наивно было надеяться, что Гин внемлет просьбе и так просто даст себя обойти. Подавив тяжелый вздох Улькиорра взял себя в руки, наконец став похожим на себя прежнего.
- Вы что-то хотели?
Вдох-выдох. Успокоиться и не нервничать.
- Да нет, только сказать, что Айзен-сама сейчас очень занят и просил его не беспокоить.
Ну и как тут не понервничаешь?! За дело Гина все ненавидят, ой за дело.
- Ичимару-сама, это очень важно…
Спокойствие Улькиорры держалось ровно до тех пор, пока улыбка экс-капитана не стала еще шире и кавайнее. Хотя, казалось бы, куда уж? Ан нет, умеют же некоторые удивлять.
- Да вы что, не видите?! А вдруг я заболел и это смертельно? Или превращаюсь обратно а адьюкоса и потому заново обрастаю маской?!
Последнее заявление прозвучало совсем уж панически и подкрепилось выразительным тыканьем в бывшей полу-, а теперь уже цельный и закрывающий всю голову шлем с роскошными рогами. Нет ничего страшнее деградации и одной мысли о ней вполне хватило, что б даже Шиффера до этого знавшего о слове “эмоции” только то, что написано в словаре, довести до форменной истерики, вполне соответствующей возрасту на который он выглядел. Впечатленные небывалым зрелищем Гин искренне пожалел, что выходя дежурить перед дверью не догадался прихватить с собой если не мини камеру, то хотя бы фотоопарат. То-то Улькиорра порадовался бы, на следующий день глядя на снимки себя любимого.
Предотвратив еще одну попытку просочиться мимо, Ичимару схватил арранкара за руку и притянул поближе к себе, что б осмотреть наконец причину треволнений. Вдоволь надергавшись за рога и настучавшись по шлему он приложил руку ко лбу эспадовца, осмотрел зрачки и даже померил пульс, после чего открыл наконец глаза и принял более серьезный вид.
- Улькиорра-сан, со всей ответственностью заявляю, что твоему самочувствию и аранкарской форме решительно ни чего не грозит. Здоров как козерог и еще Гриммджоу переживешь. Хотя, кажется, мы все его успешно переживем.
Не то что б данное заявление совсем уж успокоило, но самообладание куатро эспаде помогло вернуть и даже позволило мелькнуть во взгляде робкой надежде.
- А как же… рога?
- Рога-то?
Гин вновь от души заулыбался, в буквальном смысле задавив растерявшегося арранкарна каваем, и полез куда-то во внутренний карман своего кимано. Секунду спустя в руках его красовался не большой но пухленький журнальчик с пестрой обложкой и явно земного происхождения.
- Анекдоты о семейной жизни?
Видимо, чувства Улькиорры решили отыграться за все его существование, когда их жестоко подавляли не позволяли даже легкой тени отразиться на лице, поскольку теперь в не изумрудно, но все же зеленых глазках сияло полнейшее недоумение.
- Анекодты-анекдоты. Ты иди пока к себе, отдохни, журнальчик этот почитай… авось и узнаешь, откуда у мужчин рога берутся.
Мягко, но настойчиво Ичимару за плечи развернул эспадовца на сто восемьдесят градусов и легонько подтолкнул, задавая нужное направление.
* * *
Почти два часа прошло с момента, как пути Улькиорры и Ичимару пересеклись пред дверями Тронного Зала. Гин уже успел исчезнуть куда-то по своим делам, а обитатели Лас Ночес успокоились, убедив себя, что утром мимо них пробегал вовсе не куатро, а просто кто-то внешне очень на него похожий. На Уэко Мундо вновь снизошла привычная тишина и только по прежнему нервничающий Ями вертелся перед покоями Улькиорры. Зайти он, однако, вполне логично не решался, ожидая, не появится ли сам Шиффер в коридоре. Дождался. Медленно и как-то траурно распахнулись двери, и на пороге появился ОН. Привычные спокойствие и флегматизм вернулись наконец на законные места, но что-то с обликом Улькиорры, по мнению Ями, было все-таки не так. Помимо маски и рогов, в смысле. Внимательный взгляд скользнул по стенам коридора и остановился на застывшем у одной из них десятом и последний, наконец, понял, что нового появилось на лице Шиффера. Определенно, раньше зеленые глазки не взирали на мир с таким злобным и многообещающим прищуром, заставляя волосы на голове зашевелиться и стать дыбом.
- Ты видел Гриммджо?
Ями сглотнул и помотал головой, не до конца доверяя своему голосу. Что произошло с четвертым эспадой он не знал, да и шестого всегда недолюбливал, но глядя в спину удаляющегося арранкарна, Джаггерджек искренне сочувствовал.
И совершенно правильно, потому, что теперь Улькиорра прекрасно знал смысл фразы “наставить рога”
* * *
Гриммджо был одним из немногих, кто пропустил утренний переполох. Из очень немногих. Собственно, их таких было всего двое. Он, поскольку в это время шнырял по миру людей в поисках любимой рыжей жертвы и Тоусен, приставленный следить за данным арранкараном и предотвращать такие вот его карательные походы. Не то что бы Айзен любил конспирацию, скорее даже наоборот, но в последнее время его будущая армия и так палилась по черному, с завидным постоянством встревая с шинигами в конфликты. И это в то время, как они могли делать что-нибудь полезное на благо его, любимого! Непорядок. Десять очков форы по непоседству давал своим сотоварищам Гриммджо, прибывавший в вечном поиске драк и приключений на свою филейную часть. Приключенья эти, почему-то, всегда заканчивались для него плачевно, но Секста Эспада не отступал и так долго, упорно и со вкусом пытался, видимо, угробиться, что в итоге не позволить ему это сделать для Айзена стало просто делом принципа. Ну и определенный меркантильный интерес, помимо спортивного, тоже присутствовал. Все же, силы на создания и время на вбивание в пустую башку прописных истин, трачены были. Вот и мотался темнокожий экс-капитан по миру, за не в меру активным подчиненным размышляя, что б такое на этот раз в наказанье отрубить, что б и справедливо и оригинально было?
Ичиго, в итоге, так и не нашли, поскольку на тот момент он прибывал на очередных тренировках на выживание в подвале вайзардов и только удивлялся, чего это ему в то утро икается так сильно. Гриммджо свой неудачей бал так расстроен, что даже тихо его ненавидящий Тоусен испытал сострадание и ограничился относительно легкой трепкой и переправкой домой. Джаггерджек, однако, существом был неблагодарным и прилива признательности за великодушие экс-капитана, почему-то не испытал. Как следствие, шедший сейчас по длинному коридору Лас Ночес секста был, потрепанный, уставший, злой и, главное, совершенно не готовый ко встрече с внезапно появившемся из-за угла Улькиорой.
- Я искал тебя, Гриммджо.
Определенно, наблюдательность к сильным сторонам короля не относилась, поскольку единственное на что он сейчас обратил внимание – это на то что Шиффер загораживает ему дорогу.
- Круто. Ну нашел, легче стало? Пройти дай.
Гримм сунул руки в карманы и раздраженно прищурился ожидая, когда запрос будет выполнен. Нифига.
- Ну че встал, че те вообще надо? Отвали, меня уже Тоусен заимел по самый не балуйся.
Ему это показалось или температура в коридоре и правда упала градусов, так на пять?
- Ты сейчас был с Тоусеном?
Точно показалось. Какие пять, когда тут все двадцать. Но угнетало, пожалуй, не это. И не то, каким тоном был задан вопрос. И даже не многообещающий прищур вместо беспристрастного обычно взгляда. Все это было мелочами, по сравненью с направленным в его сторону изящным наманикюренным пальчиком. В, Улькиорре, на взгляд Гриммджо, вообще все было изящно, манерно и артистично. И портал открывал выверенным движеньем и глаз вынимать ухитрялся с достоинством. И серо пускал красиво, одно удовольствие наблюдать. Со стороны. Жаль, что в данный момент этот самый пальчик точно ему в грудь указывал.
- Ну да, был… Но знаешь, вообще я хотел с Ичиго…
Договорить Гриммджо не успел, поскольку как Цезарь делать несколько дел сразу был не в состоянии. Уж либо ты болтаешь, либо уворачиваешься от пущенного собеседником серо. Сделав в бок изящный кульбит арранкарн покосился на разрушенную стену, куда попал удар, а затем на готовящегося к новой атаке Шиффера. Ирония судьбы, но чуть ли не в первый в жизни настроения драться у него не было.
- Э, стой, ты чего?
- Ты мне изменяешь. Коросу.
На этот раз ошалевший король увернуться не успел и, отлетев к противоположной стене, пробил ее. Впрочем, приземление прошло мягко, поскольку там как раз находился угол, из-за которого за разворачивающийся между двумя арранкарами личной драмой с интересом следил какой-то мелкий прислужник, царство ему небесное.
- С кем изменяю?! Где? Когда? Да ты что, мне кроме тебя ни кто не нужен. Где ж я еще найду такого сообразительного, приторможенного, тощего, бледного, раскрашенного… Ты, Улькиорра, единственный и не повторимый!
Да, просто так Грима было не убить и на выползание из под руин ему потребовалось всего с пол минуты, по истечении которых он с небольшим трудом поднялся, на всякий случай придерживаясь за уцелевший кусок стенки и ласково улыбнулся. То, что Шиффер ухитрился к кому-то приревновать, полностью меняло дело и даже прощало такое грубое обращение с его персоной. Ревнует – значит любит.
Улькиорра ласковости улыбки не оценил, поскольку при непривычном мимическом жесте лицо Джаггерджека перекосило так, что в пору было данное выражение запоминать и использовать как психологическое оружие на врагах. Пара минут паники и минимум частичная потеря боевых способностей была бы гарантирована. Однако, слова его куатро эспаду определенно тронули. Нет, тощим и приторможенным его за спиной называли по пять раз на дню не догадываясь, какой у Шиффер на самом деле острый слух, но вот что б в таком трогательном контексте – это впервые. Может он погорячился слегка?
- Не повторимый? А это, тогда, что?
Улькиорра чуть наклонил голову и выразительно постучал себя по второму рогу, демонстрируя суть проблемы.
- Это? Не знаю. Хотя нет, знаю. Рога. А вчера только один был. Хочешь, лишний отломаю?
Ну откуда королю было знать, что на самом деле имеет в виду Шиффер? Ему Гин никаких журналов почитать не давал.
- Хотя, пожалуй, лучше не надо. Ты так лучше выглядишь. Завершенней как-то. И мне, наверняка, за них будет очень удобно держаться… Сеня ночью проверим.
С минуту Улькиорра созерцал искреннее лицо и честные голубые глаза, один из которых на данный момент был подбит его же серо, а затем грустно вздохнул, мгновенно став похожим на себя прежнего.
- Нет, ты не врешь. Ты просто идиот. Держи, можешь почитать на досуге.
Небрежным жестом кинув Джагерджеку журнальчик с ценными сведеньями арранкарн развернулся и не спеша пошел прочь по коридору, прибывая в глубокой задумчивости.
- Тогда, наверно, это Орихимэ. Да, точно, она. Хотя, с кем? Если только с Ноитрой… Ну ничего, разберемся…
Гриммджо посмотрел ему в след и слегка пожал плечами, сунув подмышку презентованный журнальчик. Что здесь происходит и каким боком оказалась замешана сидящая взаперти Иноуэ он по прежнему не понимал. Пока, во-всяком случае. Ближе к вечеру он ознакомиться таки с подкинутой мукулатуркой, разберется наконец из-за чего сыр-бор и крепко задумается, у кого из них двоих при таком раскладе еще рога-то отрасти должны были? Но это уже относится к событиям, из-за которых в оплот арранкаров поднимут на уши ночью и является совсем-совсем другой историей.
* * *
В Тронном Зале Айзена сидел… Айзен. Логично, нэ? Не смотря на полной отсутствие там каких-либо осветительных приборов, темно никогда не было, что по разумению Гина можно было списать на уникальные свойства начальника. И правда, приглядишься повнимательнее и сразу видно: не просто будущий бог улыбается, а прям сияет. И зал, зал освещает, заодно. Ичимару, кстати, тоже был здесь, устроившись неподалеку от креативного трона. Экс-капитаны пили чай, закусывали миндальным печеньем и обсуждали перспективы своих дырчатых игрушек.
- Гин, признайся, ты знал что так выйдет, когда сказал Улькиорре, что если он будет три раза в день есть растишку с кальцием - станет более сильным арранкарном и сможет приносить мне больше пользы?
Ичимару макнул печенюшку в чай и пожал плечами, переводя вечную улыбку из режима кавая в видимость невинности.
- Разумеется нет, что вы. Наоборот, я искренне хотел помочь. Думал, мало ли подрастет наконец. А то хлюпенький весь такой, как вижу так конфеткой угостить хочется. Кто ж знал, что маски у арранкаров – это тоже кость. И весь эффект роста пойдет в нее, накопившись и проявившись за один раз?
- И в самом деле, кто…?
Айзен сделал из чашки глоток и хрумкнул печенюшкой, смакуя нежный вкус.
- … Кто будет ремонтировать разрушения в Лас Ночес, оставленные этой парочкой и девчонкой при выяснении, кто там кому что наставил? А, Гин, как считаешь?